Беседа журналиста с писателем Фейхтвангером (Или ещё раз к причине моего выезда из СССР)

Журналист спросил его:
- Вы великий немецкий писатель, представитель плеяды наиболее талантливых европейских писателей, но все чаще и чаще Вы начинаете писать не об общечеловеческих темах, близких каждому читателю, а об узкой, еврейской теме. Почему это так? Вы ведь не местечковый еврейский писатель, рожденный в Черте Оседлости. Вы не Шалом Алейхем, описывавший местечковую жизнь... Фейхтвангер горько усмехнулся. Ком встал у него в горле. Он не мог говорить. Лишь через минуту он ответил:
- Начну с того, что я не немецкий писатель, а еврейский писатель, пишущий, к великому сожалению для себя на немецком языке... Я бы многое отдал чтобы писать на иврите, но иврита я не знаю так чтобы писать на нем. Действительно в начале мы все пытаемся быть интернационалистами, мультикультуристами и людьми нового века и новых идей. Но потом дым заблуждений рассеивается, и ты остаешься тем, кто ты есть, а не тем, кем ты пытался стать. Да, я пытался быть немецким и европейским писателем, но мне не дали им стать, а сегодня, я уже не хочу им быть. Рано или поздно тебе говорят: не лезь не в свое. И тогда я иду туда где мое. И пишу о моем. Так спокойнее. Так лучше. Для всех. И это происходит далеко не всегда потому, что я или кто-то другой этого хотел. Нет. Просто так распоряжается жизнь... И наши соседи... Немцы, австрийцы, французы, венгры, поляки... Они не хотят чтобы мы лезли в их жизнь и в их культуру... Поэтому куда спокойнее писать о древней Иудее, или об испанских маронах, или о моих собратьях в Германии... Рано или поздно, если ты сам не вернешься в свой дом, то тебе напомнят кто ты и вернут тебя в него, те, кого ты совсем недавно считал своими братьями...

Не знаю по Фейхтвангеру или по другим мотивам, но вероятно судьба привела меня и мою семью в свой дом. Однако, в этом новом своём доме для обустройства понадобилось очень много душевных и профессиональных сил. Я оставил землю и дом рождения и многолетнего творчества всей своей семьи, дом, в котором меня и мою семью по каким то неведомым мне причинам уже не хотели. Не хотели!!! Это не совсем точно. Создались условия для людей, которые захотели занять мою должность, присвоить себе все мои жизненные творения, занять мою квартиру и т. д. Были другие люди, которые не хотели это. Я решил не мешать первым. Тот кто не бывал в этой ситуации, не может меня судить за проявленную слабость. Я приехал в дом другой, дом моих далёких предков, в дом глубоких корней, дом о котором до своего пятидесятилетия я ничего не знал, дом в котором меня и мою семью хотели, хотя я не знал ни единого слова на языке моих предков.

Я рассказал о старте и о финише. А теперь о дороге между ними.